Женщины в политике
| 04.04.2011 | Размещено в Газеты |
|
Источник: Час пик, 13.05.1998
Все чаще женщины выбирают делом своей жизни большую политику. Только в Государственной думе их 44. Светлана Горячева является заместителем председателя нижней палаты парламента. Под начало дам отданы и два думских комитета. Алевтина Апарина возглавляет Комитет по делам женщин, семьи и молодежи, а Тамара Злотникова — Комитет по экологии.
В правительстве дам намного меньше — министр культуры Наталья Дементьева и министр труда и социального развития Оксана Дмитриева. Ирина Хакамада, возглавлявшая в свое время движение «Общее дело», а затем правительственный Комитет по поддержке предпринимательства и малого бизнеса, пока находится в подвешенном состоянии.
Имеется даже одна предводительница «Демократического союза» — радикальной политической партии, правда, весьма малочисленной, — Валерия Новодворская.
Самой же влиятельной из женщин-политиков России многие называют президентскую дочь, советника Б. Н. Татьяну Дьяченко.
Этот мир, — как верно от имени всех женщин Земли подметила Алла Пугачева пет двадцать назад, — придуман не нами.
Действительно, этот абсурдный мир придуман не ими. Все то, что принято именовать «цивилизацией», что громоздится, топорщится и выпирает на фоне безнадежно увядающего ландшафта, — все это суть результат тысячелетнего бурления мужских общественных гормонов.
Стремление к покорению времени и пространства, к ловле белых журавлей в небе и золотых рыбок в море-океане — все это женщине глубоко чуждо. Женщина всегда хочет чего-то такого, что уже реально существует. В своих самых смелых романтических порывах она всегда прагматична и консервативна. И если представить на миг, что в тот момент, когда решался вопрос о выходе человечества из хорошо натопленной пещеры в холодную лесостепную неизвестность, последнее слово принадлежало бы Ей, а не Ему, — нет сомнения в том, что мы по сей день продолжали бы покорно слагать к ногам наших возлюбленных все те же полированные рога и бивни, что и 40 тысяч лет назад…
Однако у этой сексуально-исторической метафизики есть и обратная сторона. Мужчина лишь до тех пор имеет право на общественно-политическую первичность, покуда он остается вдохновенным поэтом-бессребреником, способным увлечь доверчивую домохозяйку ласкающими ее слух сказаниями о грядущем блаженстве.
Включите наугад любую телепрограмму и послушайте любого из мельтешащих там героев нашего времени. Чей нежный слух способен приласкать, кого могут увлечь не то что на край света, но хотя бы за порог кухни эти бесформенные и бессмысленные физиономии с вечно бегающими либо навсегда застывшими глазками, в которых не отразилось ничего, кроме нескончаемого потока физиологии?
Политик не имеет права быть абсолютно отвратительным. И уж если мы дошли до крайности такой, что не можем найти промеж себя никого, кто умом, одеждой, помыслами и промыслами своими был бы хоть чуточку пристойнее сказочного Бармалея, стало быть, прекрасное надо искать на другой — женской половине нашего политического дома.
Так что впору нам, мужчинам, подобно древним новгородцам, набраться государственной мудрости и кинуть клич — но не за море, к чужим варягам, а окрест, к собственным дружинам: «Приходите и володейте нами, милые дамы»!
