Ширится веер версий
| 12.03.2011 | Размещено в Газеты |
|
Источник: газета Смена, 19.02.2002
Убийство Галины Старовойтовой было не первым и не последним в питерском мартирологе последнего пятилетия. До нее погибли Михаил Маневич и Дмитрий Филиппов, после Павел Капыш, Виктор Новоселов, Дмитрий Варварин — и это лишь наиболее известные имена… Однако трагическая смерть Галины Васильевны в подъезде на канале Грибоедова сыграла знаковое политическую роль. стала символом «свинцовой осени» 1998 года. Именно после этого убийства к Петербургу прочно приклеилось имя криминальной столицы России.
За 39 месяцев не было оглашено ни одной официальной версии. Трудно сказать, насколько продвинулось следствие и в каком направлении оно вообще развивается. В неофициальном же порядке циркулируют самые разные «сливы» — от высокой политики до грубой бытовухи.
Версия об убийстве с целью банального ограбления прозвучала в СМИ почти сразу, спровоцировала громкий скандал и суд о защите чести и достоинства. Помощник Галины Васильевны Руслан Линьков, которого «Комсомольская правда» обвинила чуть ли не в соучастии, подал в суд и выиграл процесс.
Тем не менее слухи о сумке с наличными, якобы предназначенными на предвыборную кампанию питерских либералов (через две недели предстояли выборы в городское Законодательное собрание), не утихли поныне.
В различных «политических версиях» так или иначе фигурируют Геннадий Селезнев и питерская Академия национальной безопасности (АНБ), курируемая председателем Госдумы. В непосредственной близости от АНБ, согласно этим версиям, почему-то маячит тень семейства Мирилашвили с его коммерческими структурами.
Конфликт между Старовойтовой и АНБ возник летом — осенью 1998 года. Старовойтова написала официальное заявление о нецелевом использовании средств АНБ при организации научной конференции, посвященной развитию телекоммуникаций. Главной мишенью являлся для нее Селезнев как лидер КПРФ и политический противник петербургских «правых блоков». Кроме того, примерно в то же время просачивались сведения об аресте крупной партии импортного продовольствия, адресованного связанным с АНБ коммерческим структурам. Ходили слухи о нарушении таможенных правил, совершенных при содействии Селезнева. Не исключено, что и этот эпизод мог быть в скором времени засвечен со всей старовойтовской энергией.
Но едва ли эти конфликты могли спровоцировать заказ на убийство. Если считать убийство политическим, то приходится рассматривать его в более широком контексте деятельности Старовойтовой. По имеющейся информации, Галина Васильевна вмешалась в питерские приватизационные «разборки».
Ее главным противником на этой поляне стала известная комиссия Юрия Шутова, занимавшаяся «проверкой законности приватизации» на ряде промышленных предприятий. Комиссия, уполномоченная Госдумой и связанная с городской администрацией (Шутов был помощником тогдашнего вице-спикера Сергея Бабурина и советником бывшего вице-губернатора Петербурга Виктора Яцубы), фактически лоббировала в Петербурге интересы московских структур коммерческого и криминального толка, враждебных «московским петербуржцам», к которым была близка Старовойтова. Ходили слухи, что к концу «свинцовой осени» Шутов и его люди разуверились в своих возможностях что-либо внушить Старовойтовой. Вопросы между тем требовали решения. Поскольку Шутов руководил не только думской комиссией, в запасе у него всегда оставался нулевой вариант.
Насколько состоятелен весь этот каскад версий, судить сейчас не приходится. Органы ФСБ обеспечили глухую информационную закрытость расследования. Если считать это одной из задач следствия, то успех, несомненно, налицо. Оборотная же его сторона -буйство слухов, периодические «утечки» и произвольные привязки к делу людей типа Танкиста.
